Эксперты МАГАТЭ дали оценку планам строительства атомной электростанции в Узбекистане. В целом (а судить можно только в целом, потому как деталей экспертизы в МАГАТЭ пока не раскрыли), эта оценка в основном позитивная.
Мониторинговая миссия международного агентства IntegratedNuclearInfrastructureReview – Комплексного Обзора Ядерной Инфраструктуры) посетила страну в конце мая-начале июня. В официальном пресс-релизе по итогам миссии говорится о том, что “ядерная энергетическая программа Узбекистана
получила государственную поддержку и демонстрирует открытую приверженность принципам безопасности и нераспространения”.
Далее по тексту традиционно обобщенные и весьма размытые формулировки о светлом будущем узбекского атома и перспективах развития атомной энергетики в регионе по примеру Узбекистана. Никаких фактов, цифр, конкретики по итогам проверки объектов ядерной инфраструктуры Узбекистана на официальном сайте МАГАТЭ пока не приведено.
Зато есть оговорка, что правительству Узбекистана еще надо поработать в вопросах развития правовой и институциональную базы в сфере атома, присоединиться к конвенциям на случай аварий и ядерного ущерба, и самое главное, завершить исследования по проекту АЭС в части экологии. Что интересно: эту выдержку из пресс-релиза мы не нашли ни в одном узбекском СМИ. Там предпочли процитировать МАГАТЭ только в части комплиментарных отзывов.
Скудный и весьма обобщенный отчет об оценке ядерной инфраструктуры Узбекистана со стороны МАГАТЭ совсем не развеял сомнений по поводу безопасности проекта АЭС, а скорее вызвал больше вопросов. Их мы будем задавать по ходу этой статьи, поясняя, почему они возникли.
И первый вопрос: неужели итоги 12-дневной (!) работы миссии исчерпываются страничным релизом с размытыми формулировками? Почему Агентство не представило детали, подробные критерии оценки, которые очень важны в условиях, когда проект вызывает определенные вопросы внутри страны и во всем регионе.
Справедливости ради стоит сказать, что по протоколу миссия МАГАТЭ INIR всегда готовит полноценный отчет по итогам своей экспертизы в тех или иных странах и должна опубликовать его на сайте Агентства в течение 90 дней после его передачи государству-члену. Но только в том случае если это государство не потребует в письменной форме, чтобы Агентство не публиковало отчет. То есть обнародование отчета может оказаться под вопросом и чисто теоретически может стать предметом политической манипуляции.
И тут второй вопрос к МАГАТЭ: не противоречат ли подобные правила одному из главных принципов организации об обеспечение
прозрачности в вопросах ядерной энергетики? Не стоит ли делать
исключение для отчетов, в которых содержится информация о проблемах с безопасностью, которые могут представлять угрозу для населения этой страны и соседних государств? А когда таких проблем в отчетах нет, разве страна будет просить Агентство отказаться от публикации?
Далее следует остановиться подробно на составе группы, которая давала оценку готовности Узбекистана к строительству АЭС. Как следует из того же скудного релиза, в финальных мероприятиях миссии принимал участие Михаил Чудаков, заместитель генерального директора МАГАТЭ, руководитель Департамента ядерной энергии. Финализируя работу миссии, он заявил: “Узбекистан уже имеет значительный опыт в ядерной области,
накопленный с помощью его исследовательских реакторов и других ядерных исследовательских установок, и его прогресс в области ядерной энергетики заслуживает похвалы”.
Высокая оценка высшего руководства международной организации, казалось бы, что не так? Дело в том, что такой оценкой заместитель главы МАГАТЭ фактически дал благословение на строительство АЭС, которую Узбекистан строит совместно с российским “Росатомом”, руководящие должности в структуре которого долгое время занимал как раз Михаил Чудаков. Для “Росатома” проект важен экономически, имиджево и политически, безусловно.
И тут зреет третий вопрос к МАГАТЭ: как Агентство работает над исключением конфликта интересов в ситуациях, когда он кажется
очевидным? Как и чем гарантируется непредвзятость и объективность миссий Агентства в таких условиях?
И чтобы предвзятыми не казались наши вопросы, хочется напомнить о ситуации, которая сложилась с белорусской АЭС, которую также строит российская компания. Строительство атомной станции в Беларуси сопровождается рядом происшествий, что вызывает негодование как в самой республике, так и в соседних странах. При этом МАГАТЭ дает объекту позитивную оценку в плане технических характеристик и безопасности.
Вскоре после того, как Агентство не нашло проблем на белорусской станции, там произошла целая серия инцидентов, то с повреждением в корпусе реактора, то с отсутствием противопожарной защиты уже на этапе запуска. Официальный Минск их в основном не комментировал, информация просачивалась из разных источников, что наводило на небезосновательные подозрения, что в реальности инцидентов могло было быть больше, просто некоторые удалось скрыть.
В итоге в феврале этого года Европарламент на основании экспертного обзора Европейской комиссии и Европейской группы регулирующих органов в области ядерной безопасности (ENSREG) принял резолюцию по белорусской АЭС. В документе атомную электростанцию в Островце назвали источником опасности для всего Евросоюза. Евродепутаты заявили, что электростанция не соответствует стандартам безопасности. А что же МАГАТЭ? А руководство МАГАТЭ месяц спустя вновь заявило, что не видит причин, по которым БелАЭС не должна работать. “Мы обнаружили и хорошие практики, и то, что требует улучшения. Но я хочу сказать очень важную вещь. Мы не нашли какой-либо причины, из-за которой эта станция не должна работать”, – сказал тогда генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Мариано Гросси.
И тут просится четвертый вопрос: даже при условии, что в Агентстве действительно не видят проблем с безопасностью, то почему в такой ситуации, когда 27 стран-членов МАГАТЭ, ссылаясь на оценку своих ученых, бьют тревогу, требуют остановки работ, Агентство не отзывает свои выводы по проекту, чтобы провести дополнительные исследования, проверить и еще раз перепроверить, а продолжает упрямо настаивать на
своем? Согласитесь, в такой ситуации трудно не заподозрить, что дело в чьих-то интересах, которые поставлены выше безопасности.
Насколько такая ситуация применима к Узбекистану – покажет время, которое, к сожалению, в таком вопросе может стоить очень дорого. А, между тем, вопросы к МАГАТЭ и властям Узбекистана зреют не только у журналистов и общественников, но и у обычных людей в регионе. Помимо всего вышеперечисленного, очень хочется спросить, например, проводил ли кто-то независимый опрос по теме строительства АЭС? Насколько можно доверять неправдоподобно положительным опросам аффилированных структур, учитывая весь описанный контекст? Проводилась ли независимая оценка того, хватит ли вообще воды для АЭС в озере Тузкан, на берегу которого собираются вести строительство? Может ли гарантировать,что станция не повлияет на водную экосистему всего региона?
Эти вопросы пока остаются без ответа, а сама ситуация, и с узбекской АЭС, и с белорусской, явно не способствует улучшению репутации МАГАТЭ, которая и без того сильно испорчена.
Вопрос о необходимости радикальной трансформации организации остро стоит на повестке уже 10 лет, после Фукусимы. Тогда невнятная и неоправданно медленная реакция МАГАТЭ не дала возможности оперативно оценить масштаб бедствия и предпринять необходимые меры. О реформе Агентства говорят и в свете проваленных усилий по нераспространению ядерного оружия на фоне иранской и корейской угроз.
Защитники Агентства говорят, что оно сильно ограничено сложным мандатом и рамками, выставленными государствами-членами. Кроме того, по правилам, МАГАТЭ только лишь дает рекомендации, а не строгие предписания. И это еще один фактор, который превращает Агентство в “безрукого” регулировщика на загруженном перекрестке. А когда к этим факторам добавляются чьи-то политические и экономические интересы, ситуация на “перекрестке” становится крайне опасной. Реформа МАГАТЭ нужна, это очевидно. Но она может быть эффективной только в случае полной деполитизации процесса и соблюдения Агентством главного принципа – прозрачности. Пора ответить на все вопросы…
Шухрат КАРИЕВ
Leave a Reply