Узбекистан ничего не должен Афганистану

Главный принцип нашей политики в отношении Афганистана должен быть один: «Узбекистан ничего не должен Афганистану», — считает директор Центра исследовательских инициатив «Ma’no», эксперт Бахтиёр Эргашев. Узбекистанский аналитик высказался по поводу происходящих в Афганистане событий последний дней и как, по его мнению, должна теперь строиться политика Узбекистана в этом направлении.

Как отмечает Эргашев, в очередной раз провалилась попытка модернизации Афганистана. «В 20 веке — как минимум три попытки: первая — в 20 годы начала века; вторая — модернизация 60-х и начала 70-х гг. короля Захир шаха; третья- Саурская революция во главе с НДПУ (попытка социалистической коренной модернизации); и в 21 веке — попытка верхушечной модернизации по лекалам Запада», — отмечает эксперт.

«В очередной раз кишлак в Афганистане победил город. Сельские жители, во главе местным помещиком и муллой – победили центральную власть в Кабуле, заставив свернуть попытку модернизации страны. Городское студенчество, интеллигенция, которые каждый раз были опорой политики модернизации — в очередной раз проиграли», — добавил Эргашев.

По мнению эксперта, «нынешний Талибан 2.0. – это всерьёз и надолго. Нет Северного Альянса, нет фигуры равной Ахмад шаху Масуду. Первый Талибан признали за 5 лет его власти в Афганистане всего три страны. Думаю, этот Талибан и его власть признают гораздо больше стран и гораздо быстрее».

«Нынешняя сила Талибана – одновременно его слабость. Опора на сельский Афганистан позволила захватить власть. Но одновременно эта опора- она резко сужает возможности Талибан по формулированию позитивной, прежде всего экономической и социальной, повестки для всей страны, для всех этнических групп, для всех племен и бизнес-групп. Как развивать экономику и привлекать инвестиции, если ни один так называемый лидер Талибана (который на самом деле мало что контролирует, потому что победивший Талибан сейчас — это пестрый конгломерат племенных и сельских ополчений, где Талибан в его чистом виде- это только около 15-20 тысяч настоящих талибов) не сможет жестко гарантировать неприкосновенность инвестиций и физическое выживание инвестора, его сотрудников? И это только часть вопросов, на которые Талибан, захвативший власть, должен дать ответы», — отмечает Эргашев.

По поводу того, какие выводы для себя должен сделать Узбекистан, эксперт выразил надежду, «что теперь, наконец то Узбекистан в своей афганской политике уйдет от битой карты в виде Дустума. Он бежал от талибов в конце 90-х гг., он дважды бежал от них за последние полтора месяца. Я думаю, этот персонаж уже изжил себя и это понятно наконец то всем и в МИДе и в СГБ».

«Очень надеюсь, что в Узбекистане, в кругах принимающих решения, нет людей, которые бы верили в то, что Талибан изменился. Серый волк, черный волк, белый волк — нет разницы. Он остается волком. И чтобы ни говорили нынешние руководители, Талибан своим врагам (а мы враги для них и заблуждаться в этом вопросе не стоит) – это сознательная ложь. Да, они сами наверное не пойдут напрямую на нас. Но еще в 2018 году один из руководителей органов государственной безопасности Афганистана говорил о 10 тысячах бойцов ИГИЛ на территории Афганистана. С тех пор, я думаю, ситуация только ухудшилась», — отметил Эргашев.

Эксперт также напомнил о том, что после прихода Талибана к власти в Афганистане во второй половине 90-х годов прошлого века – сразу произошли Баткенские события, вторжения банд ИДУ в Сурхандарью. «И вполне вероятен сценарий повторения этих событий в той же последовательности: талибы захватывают власть — банды международных террористов идут в ЦА. Тем более, сейчас нет барьера в виде Северного Альянса», — отмечает аналитик.

«Надеюсь, у нашей внешней и внешнеэкономической политики будет больше прагматизма при планировании и реализации крупных экономических и инфраструктурных проектов с Афганистаном (чего стало явно не хватать в последние годы). Главный принцип нашей политики в отношении Афганистана должен быть один: «Узбекистан ничего не должен Афганистану». Да, торговать надо, экспортировать нашу продукцию надо. Все остальное, все большие проекты – оставляем, как минимум, на среднесрочную перспективу. А может и дольше. Все будет зависеть от того, как Талибан будет справляться с экономическими вопросами и политическим урегулированием внутри Афганистана. А это – очень непросто», — резюмирует Эргашев.