Спасаясь в прошлом

Назарбаеву и его окружению нечего предложить казахам, кроме “казгеноцида”; остальные идеи провалились и дискредитированы.
В обсуждении обстоятельств голода в Казахстане в 1932-1933 годах мы дошли до самых вершин. Теперь в числе оппонентов оказался первый президент Казахстана Нурсултан Абишевич Назарбаев. В ноябре 2020 года он выступил на внеочередном съезде партии “Нур-Отан” и заявил: “В прошлом веке наш народ пережил девять различных трагедий. Две мировые войны, два жестоких голода, национально-освободительные движения, годы репрессий. Во время Ашаршылық (голод 30-х годов) и других трагедий свыше четырех миллионов наших казахстанцев, казахов погибли. Полтора миллиона бежали, оказались вдали от родной земли”.

Сказано несколько обтекаемо, но вполне определенно. В годы Великой Отечественной войны погибло 589 тысяч солдат и офицеров, призванных из Казахстана, так что значительная часть из названных Назарбаевым 4 млн человек относится именно к голоду 1932−1933 годов.

Это не единственное его высказывание в таком духе. Например, в марте 2012 года Назарбаев на встрече со студентами “Назарбаев-Университета” сказал: “Наш народ много чего плохого пережил. Я дал поручение в этом году отметить 80-летие голодомора. В 1929-1933 годах погибло 40 процентов казахов от голода. Если бы не голод, нас было бы сейчас 40−50 миллионов”. Тогда и памятник в Астане был поставлен.

Тут все довольно очевидно. Но с Назарбаевым нельзя поступить как с любым другим “голодоморщиком”: разоблачить и назвать всякими нелестными эпитетами. Во-первых, все же Назарбаев – фигура историческая и уважаемая. Во-вторых, он явно был если не руководителем создания и насаждения концепции “казгеноцида” и “голодомора” в Казахстане, то, по крайней мере, был политическим заказчиком всего этого дела.

У появления подобных теорий есть свои политические причины. Тем более есть причины того, что первый президент Казахстана обращался к тезисам “казгеноцида” дважды, в самом начале своего президентского правления и под конец. На мой взгляд, во второй Назарбаев обратился к концепции “казгеноцида”, столкнувшись с фактическим крушением своей политики и своих мечтаний.

Но обо всем по порядку.

Назарбаев разрешил

Тема “казгеноцида” началась еще в конце 1980-х годов, или в 1987 году, если точнее, с серии публикаций сотрудников Института истории, археологии и этнографии имени Чокана Валиханова АН КазССР. В этих статьях впервые были сформулированы основные принципы концепции “казгеноцида”. Потом, в ноябре 1991 года, Президиум Верховного Совета КазССР создал государственную комиссию по изучению обстоятельств голода и массовых репрессий. Основные выводы были опубликованы академиком АН КазССР, д. и. н. Манашем Козыбаевым, д. и. н. Жулдузбеком Абылхожиным и к.и.н. Кайдаром Алдажумановым в 1992 году.

Причем здесь Назарбаев? При том, что в это время он был: первым секретарем ЦК КП Казахстана, членом ЦК КПСС, а позднее членом Политбюро ЦК КПСС, председателем Верховного Совета КазССР, а потом президентом КазССР и далее Республики Казахстан. Это далеко не все его титулы, но и этих достаточно, чтобы понять, что в советской системе Назарбаев обладал огромной властью и полномочиями. В Казахстане он был в то время первым в самом буквальном смысле этого слова, соединив в своих руках до конца 1991 года власть партийную и власть исполнительную.

Зная нравы советского времени, совершенно невозможно поверить в то, что академик Козыбаев и его помощники занялись столь щекотливой темой (которая, в определенном смысле, предусматривала нападки на советскую власть) без ведома и согласия Назарбаева. Это сейчас каждый может думать и писать, что угодно. При советской власти этого не было. Если бы академик Козыбаев взялся бы самочинно за такую тему, а тем более, что-то напечатал бы в научном сборнике, то парторг Института истории тут же побежал бы в ЦК КП Казахстана докладывать, и дело кончилось бы строгими оргвыводами. Но оргвыводов не было ни тогда, ни потом, из чего следует, что высшее начальство, то есть в итоге сам Назарбаев, с этими разработками было знакомо и их одобрило. Во всяком случае, образование комиссии в Верховном Совете КазССР в ноябре 1991 года точно не прошло мимо первого президента. Лично я думаю, что Назарбаев разрешил.

Это было осознанное решение

Многих нынешних адептов “казгеноцида” не так трудно уличить в незнании истории советского Казахстана. Но это точно не про Назарбаева. Нурсултан Абишевич знает советский Казахстан лучше многих историков хотя бы потому, что им руководил. Сначала – Карагандинский обком партии (а это ядро индустриализации в Казахстане). Потом в ЦК КП Казахстана. Потом председатель Совета министров КазССР. По ходу дела ему приходилось углубляться во многие детали, в том числе и исторического характера. В 1980-х годах еще живы были многие из тех, кто участвовал в начале великих строек. Наконец, Назарбаеву по определению были открыты все архивы в СССР, как обычные, так и секретные. Ему не нужно было даже туда ходить; любое архивное дело было бы доставлено ему в кабинет по первому требованию.

Поэтому он мог не знать каких-то деталей в истории коллективизации в КАССР, для выяснения которых требовались бы справки, но его без особого преувеличения обширных познаний о советском Казахстане и проделанном пути развития, безусловно, было достаточно, чтобы понимать, что концепция “казгеноцида” – это чушь. Отсюда следует, что его выбор в пользу этой концепции есть обдуманный и осознанный выбор.

У такого решения были, конечно, свои аргументы.

Во-первых, в политической обстановке конца 1980-х – начала 1990-х годов использование нападок на советскую власть объяснялось тем, что независимый Казахстан мог возникнуть и состояться лишь как несоветское государство или, точнее, порвавшее с советским прошлым. Потому что тогда было много сторонников сохранения и возрождения Советского Союза. Без разрыва с советским прошлым Казахстан не имел политических шансов на независимость.

Во-вторых, Назарбаев и в советские времена стал лидером в качестве выразителя и представителя казахского народа, и от этой своей роли никогда не отказывался. К тому же в момент распада СССР и сложного переходного периода ему требовалось как-то сплотить казахов. “Казгеноцид” хорошо для этого подошел, поскольку он акцентировал внимание именно на казахах (в условиях советского интернационализма это было оглушительно дерзко), а также он объединял казахов чем-то вроде общей “национальной трагедии”. Закрытие Семипалатинского ядерного полигона оказалось темой преходящей, а вот “казгеноцид” подходил для долговременного употребления.

Вернуться к просмотру

В-третьих, что следует особо подчеркнуть, это была эпоха “Огонька”, “Архипелага ГУЛАГа” и прочих рассказов об ужасах сталинизма. В то время нельзя было сказать не то, чтобы одобрительно, но и просто нейтрально по поводу Сталина и его политики. Все, что Сталин делал, тогда очернялось и ниспровергалось. Положение изменилось много времени спустя, в России где-то с середины 2000-х годов. Потому в то время было невозможно провести объективный анализ произошедшего в начале 1930-х годов.

В общем, “голодомор” Назарбаеву нужен был по политическим мотивам. Однако он явно понимал негативный потенциал этой идеи и потому использовал ее крайне осторожно, дозированно. Основная опасность от “голодомора” состояла в том, что он делал Россию и русских врагами, тогда как с Россией следовало дружить. Потому, как только появились первые успехи экономических реформ, Назарбаев стал строить национальную идеологию не на мрачном прошлом, а на светлом будущем, рисуя для казахов картины скорого процветания Казахстана. Мрачное прошлое должно было лишь несколько оттенять великие свершения Назарбаева. В пору расцвета Казахстана эпохи Назарбаева, который пришелся на конце 2000-х и начало 2010-х годов, голод 1932−1933 годов упоминался очень редко и кратко, и сама тема была под своего рода негласным запретом.

Не получилось у Назарбаева

Почему же Нурсултан Абишевич после многих лет самого скупого упоминания, снова вернулся к этой теме, да еще в больших масштабах, чем это было в начале 1990-х годов? Причина этого, на мой взгляд, проста, но, к сожалению, неприлична. У Назарбаева просто не получилось построить тот процветающий Казахстан, о котором он мечтал. Сейчас это более чем очевидно, и никакие хитрости и манипуляции со статистикой не в состоянии этого скрыть. В идеологическом плане первый президент вернулся к исходной точке, но в значительно худших условиях.

В начале 1990-х годов еще можно было убеждать казахов в том, что “СССР – это была тюрьма”, а теперь мы свободны и заживем. Ага, зажили. Так, что многим “советская тюрьма” теперь кажется весьма неплохим местом.

Идеи грядущего процветающего Казахстана, которые активнее всего развивались в период расцвета Казахстана при Назарбаеве, оказались дискредитированы неудачей. Причин у этого провала много, и по моему мнению, есть и неочевидные причины, которые стоит анализировать отдельно. Теперь очень трудно поверить в то, что планы когда-нибудь сбудутся.

Построение национального Казахстана началось с идеи, что казах не может повредить казаху. Этот тезис стал одним из основ также концепции “казгеноцида”, в котором утверждалось, что голод – это дело рук сил чужих и внешних, а не самих казахов. Отсюда вытекали слабо закамуфлированные обвинения в адрес России. Идеология светлого будущего Казахстана, выработанная Назарбаевым, также имела этот тезис. Но вот в 2021 году в Мангыстауской и Кзылординской областях началась засуха, скот стал гибнуть от бескормицы. И тут же выросли цены на сено; на пункты раздачи сена приехали “нуждающиеся” на дорогих внедорожниках; железная дорога потребовала от волонтеров оплатить перевозку отправленного в качестве помощи сена и так далее.

Картины – живое опровержение казахских “голодоморщиков”. Ну что, казах не может навредить казаху? Или что, и тут русские во всем виноваты? Теперь-то ситуация химически чистая: вся власть в руках казахов, никто над душой не стоит, никто не требует скотозаготовок любой ценой. Сена нет, скот мрет, а “нуждающиеся” на внедорожниках пытаются оторвать себе тюк с сеном из присланной помощи.

Заметим, что сейчас в Казахстане нет острой политической борьбы; весь вопрос только в попытках некоторых “нуждающихся” урвать свой кусок. Поэтому засуха пока не ведет к катастрофе. Но в 1929-1933 годах в Казахстане была политическая борьба и очень острая. Баев лишили всего: скота, земель, пастбищ, а самое главное – лишили дармовых рабочих рук, людей, которые раньше на них работали как рабы. Байство очень озлобилось и пыталось повредить советской власти, уничтожить колхозы и совхозы. По моей версии – заражением заразными болезнями скота, что легко выполнимо и наносит большой урон, не считая банального грабежа и барымты. Вот вам и привод событий 1932−1933 годов, вот и причина массовых жертв среди казахов. Теперь, на фоне событий засухи в Казахстане в 2021 году, скажите, что это было невозможно. В общем, и теория, что казах не может навредить казаху, рухнула.

Наконец, окружение Назарбаева, или, в более общем, смысле властно-олигархическая элита Казахстана, насколько я могу судить, никогда и не принимала идей Назарбаева и старалась их приспособить под себя. В частности, эти круги стали воспроизводить явление, которое я бы назвал “необайством”. В двух словах, это означает, что все богатства и блага Казахстана – это все для элиты, а народу – шиш, и народ должен работать как раб за еду.

В общем, первые признаки неудачи, после которой Казахстан покатился по наклонной, были: фактическая отмена программы ФИИР (форсированного инновационно-индустриального развития), и бунт в Жанаозене в декабре 2011 года. Первое означало, что Казахстан не смог одолеть переход к развитию по типу высокоразвитой страны, а второе означало, что казахстанское общество треснуло из-за огромного имущественного разрыва.

В подобных условиях провала и поражения, возврат к старым идеям “казгеноцида” смотрелся как единственная возможность удержать хоть призрачное национальное и идеологическое единство. Но это было и есть краткосрочное средство, поскольку концепция “казгеноцида”, так или иначе, обвиняла Россию в голоде, а уж Россия рано или поздно дала бы веский ответ на эти обвинения; причем ответ с катастрофическими для Казахстана последствиями.

Теперь и Назарбаев, и его окружение – заложники ситуации. Им просто больше нечего предложить казахам, кроме “казгеноцида”; остальные идеи провалились и дискредитированы. Назарбаеву, конечно, не позавидуешь: очень это мучительно – наблюдать постепенное крушение дела всей своей жизни, а жизнь истекает, и сделать уже ничего нельзя.

Дмитрий
Верхотуров