Свобода выражения мнения остается частичной и хрупкой в Узбекистане, но ограниченное недавнее открытие может быть невозможно повернуть вспять, пишет The Diplomat.
Неутомимое августовское солнце все еще было на горизонте, когда Бобомурод Абдуллаев покинул свою квартиру в Бишкеке. В те дни ему было мало чем заняться. Пандемия застала его в Кыргызстане, где он прошел курс для журналистов и бывших политических заключенных в Американском университете в Центральной Азии. Он прошел мимо продуктового магазина и подумал, что ему нужно сделать покупки, чтобы наполнить пустой холодильник. Он решил, что пойдет туда позже, после того, как поедет на вынос в местном ресторане.
Но до ресторана он так и не дошел. Двое мужчин подошли к нему на улице и попросили пойти с ними. В штатском они не представились. Но Абдуллаев мог отличить агента службы безопасности, когда видел его. Он позволил мужчинам отвести его к машине, и они поехали в штаб-квартиру Государственного комитета национальной безопасности, спецслужбы Кыргызстана.
Оказавшись там, Абдуллаев узнал, что спецслужбы задерживают его по запросу правительства Узбекистана. Его родная страна считала, что он был автором печально известного анонимного блога Qora Mergan, который стал бельмом на глазу узбекских властей.
Публикации Кора Мергана были настолько возмутительными, что в Узбекистане было решено привлечь автора к суду за попытку свергнуть президента (статья 158 Уголовного кодекса) и конституционный режим (статья 159). Оба преступления наказываются лишением свободы на срок до 20 лет.
Это не первый случай, когда спецслужбы преследуют Абдуллаева. В 2017 году он был арестован, когда власти узнали, что он является автором серии смелых статей, проливающих свет на преступления режима Ислама Каримова, которые он написал под псевдонимом Усман Хакназаров. Каримов умер осенью 2016 года, и его преемником стал его давний премьер-министр Шавкат Мирзиёев.
Абдуллаев провел в тюрьме восемь месяцев, после чего был освобожден, но, тем не менее, должен был платить государству 20 процентов своей зарплаты в течение двух лет.
За последние четыре года при президенте Мирзиёеве Узбекистан шел по пути реформ. Новый правитель предоставил гражданам больше возможностей для выражения своих опасений и недовольств. Платформы социальных сетей, многие из которых были заблокированы, стали доступными к удивлению и радости населения Узбекистана, а также стали доступными для многих зарубежных новостных сайтов. Новые блогеры и веб-сайты росли как грибы, чтобы заполнить пробел в опустошенном медиа-пространстве страны. Социальные сети, в частности, превратились в публичную площадку, позволяющую людям открыто обсуждать социальные и политические проблемы дня.
Но спустя четыре года после реформ Мирзиёева свобода слова в Узбекистане – это далеко не само собой разумеющееся. Хотя президент неоднократно повторял, что журналисты и блоггеры должны иметь право критиковать власть имущих, и были отмечены улучшения, Узбекистан по-прежнему находится внизу многих рейтингов свободы слова.
Согласно мировому рейтингу свободы прессы организации «Репортеры без границ», в 2020 году Узбекистан занял 156-е место в мире ( в 2016-м – 166-е ), а Freedom House продолжает называть страну «несвободной» с 10 баллами. из 100 в 2020 году (его оценка в 2017 году – 3 из 100).
В сентябре во время онлайн-конференции Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), посвященной Международному дню всеобщего доступа к информации, Комил Алламжонов, председатель Попечительского совета Общественного фонда поддержки и развития национальных СМИ в Узбекистане прокомментировал неизменно низкие рейтинги страны.
«С 2017 по 2020 год он вырос на 13 позиций. Но есть ли проблемы? Конечно, есть. Неужели журналисты и блогеры не боятся? Конечно, есть, иначе результаты были бы лучше. Цензура определенных людей, самоцензура журналистов и блогеров, угрозы или давление со стороны государственных чиновников – естественно, такие факторы все еще существуют, и мы с ними боремся, – сказал он. – В эти дни по распоряжению президента должен быть принят еще один важный документ – закон, направленный на повышение ответственности за воспрепятствование деятельности СМИ и давление на журналистов. Ждем этого. Мы понимаем, что мы все еще находимся в начале пути и что на этом пути будут ошибки и недостатки».
Ошибки, к сожалению, не редкость. Критика богатых и могущественных слишком часто приводит к усилению давления или угроз со стороны чиновников, мелких головорезов или служб безопасности.
В сентябре из-за угроз видеоблогер Шавкат Эгамбердиев был вынужден удалить сатирический видеоролик, который якобы оскорбил репутацию компаний «Артель» и «Акфа», учрежденных мэром Ташкента Джахонгиром Артыходжаевым. В ноябре 2019 года мэр был записан с угрозами журналистам публичным позором («Я посадю вас в гей-такси, через шесть секунд, и готово!») И физическим насилием («Покиньте дом на два-три дня без по любой причине, и ты уйдешь»).
За пределами Ташкента ситуация еще более мрачная. В августе власти автономной республики Каракалпакстан посреди ночи вызвали журналиста для репортажа о смерти председателя республики, о чем было официально объявлено несколько дней спустя. В том же месяце блогер из узбекского анклава Сох был доставлен в Ферганскую область с капюшоном на голове за призыв к смещению давнего мэра Ферганы Шухрата Ганиева. Спустя всего несколько недель чиновник был назначен заместителем премьер-министра.
Некоторые случаи пошли более любопытным путем, чем другие.
После двух недель содержания под стражей в Кыргызстане, в течение которых Абдуллаеву не разрешили ни встретиться со своим адвокатом, ни обжаловать решение об экстрадиции, его отправили обратно в Узбекистан.
«Они передали меня узбекским спецслужбам. Были люди с фотоаппаратами, которые спрашивали, есть ли у меня жалобы, и я отвечал, что да, что моему адвокату не разрешили видеть меня, что они не дали мне написать апелляцию, что они меня задушили. Я написал быструю жалобу, – говорит Абдуллаев. – Они посадили меня в военный самолет. Но узбеки не надели на меня наручники. Они были милыми, со мной уважительно разговаривали. Я думал, что они будут избивать меня в самолете, но они этого не сделали. Мы приземлились в Ташкенте, меня отвезли в службу безопасности и вызвали моего адвоката. Меня допросили, после чего отпустили».
К тому времени большая часть вещей Абдуллаева уже была доставлена по его ташкентскому адресу, за исключением его телефона и ноутбука.
Вскоре после ареста выяснилось, что Абдуллаев не является автором блога Qora Mergan. Критик правительства продолжил свой крестовый поход, публикуя новые сообщения, пока Абдуллаев находился в тюрьме. Но в течение нескольких недель было неясно, что с ним будет. В конце концов, с Абдуллаева сняли все обвинения, и в середине октября, при примечательном повороте событий, ему была предоставлена трехкомнатная квартира от президента – утешение за его страдания или отчаянная попытка узбекских властей. чтобы спасти лицо после гротескного крестового похода против журналиста.
«Может быть, кто-то из спецслужб хотел проявить себя перед президентом, показать, что нашел злодея. Покажи, насколько они профессиональны и быстры», – сказал Абдуллаев.
Однако не все дела заканчиваются так же, как и дела Абдуллаева, и пандемия коронавируса только обнажила хрупкость свободы слова в Узбекистане. В марте правительство внесло новые законодательные поправки против распространения паники и распространения ложной информации о коронавирусе, за которые предусмотрено наказание до трех лет лишения свободы.
В начале мая, видимо, из-за ошибок строительства, в Сырдарьинской области прорвалась Сардобинская плотина. Последовавшее наводнение привело к перемещению 100 000 человек в Узбекистане и Казахстане. Анора Содыкова, корреспондент государственного информационного агентства УзА, поехала расследовать ситуацию, поговорить с пострадавшими. Это оставило ее в шоке. Люди, потерявшие все во время наводнения, неоднократно выражали благодарность президенту за его готовность компенсировать им понесенные ими потери.
Содыкова написала в Facebook сообщение, в котором выразила недовольство ситуацией. «Кто мы? Какие люди благодарят правительство, прежде чем что-либо будет сделано? За то, что еле-еле есть хлеб с маслом», – говорится в ее сообщении. Вскоре это стало вирусным.
«Мне позвонил редактор и попросил удалить мой пост. Я сказал, что не буду этого делать, что реакция людей – результат последних двадцати лет. Я ничего не имею против Мирзиёева», – сказала Содыкова. Через несколько дней она узнала, что ее уволили.
«Я написал в Facebook, что Хайриддин Султанов (спичрайтер президента) меня уволил. Наши отношения с самого начала были напряженными, и только он мог повлиять на решение моего редактора. Я получила достоверную информацию, что это был он, – сказала она. – Я дала интервью Би-би-си, и многие люди поделились моим постом, даже депутаты. Меня поддержали, сказали, что журналистов нельзя увольнять за публикации в Facebook».
После ее второго поста давление усилилось. Некоторые люди стали звонить ей, представляясь сотрудником налоговой инспекции, и спрашивать о бизнесе, который она закрыла несколько лет назад. Вскоре последовали угрозы. Ее мужу, набожному мусульманину, начали поступать телефонные звонки от людей, которые угрожали ему тюремным заключением за якобы поддержку радикальных исламистских движений. Они дали понять, что жить под одной крышей с женой стало опасно. Муж Содыковой не выдержал давления. Он оставил ее и забрал их сына с собой.
В конце концов, Содыкова согласилась публично извиниться, и ей вернули работу. Но чувство несправедливости ее не покидало.
Другие методы давления более косвенные. Как рассказали The Diplomat несколько журналистов, компании, принадлежащие бизнес-магнатам, организуют мероприятия для журналистов и блоггеров, чтобы повлиять на их репортажи с помощью хорошего обращения и подарков. Другие открыли фабрики троллей старой школы в местных университетах, чтобы яростно осуждать сообщения о проступках своих начальников. Но, несмотря на давление, некоторые процессы невозможно остановить.
«Раньше общественность боялась давать комментарии СМИ. Теперь, когда они видят вас в камеру, они хотят поговорить. Журналисты по-прежнему опасаются, что самоцензура является обычным явлением, но скоро станет невозможным оказывать давление на работников СМИ, потому что, если что-то случится, люди немедленно отреагируют, – говорит Дарина Солод, журналист и главный редактор Hook.report. – Общество изменилось, и никто не может контролировать поток информации. Они могут попытаться заблокировать Facebook, но люди знают, как это обойти. Они могут попытаться вернуть время к эпохе Каримова – но это не сработает».
Агнешка Пикулицка-Вильчевска – журналист, специализирующийся на постсоветском пространстве.
Leave a Reply