Себастьян Фалетти | Le Figaro
“(…) В Пекине все еще живы воспоминания о том “столетии унижения”, когда колониальные державы разделили на части ослабевшую империю Цин посредством неравноправных договоров, тем самым наметив самую темную главу в мучительной истории тысячелетних отношений между Китаем и Западом”, – пишет корреспондент Le Figaro в Пекине Себастьян Фалетти.
“Европейцы никогда не приносили никаких извинений за опиумные войны или за разграбление Летнего дворца. Это молчание отзывается эхом сегодня, когда Запад поучает китайцев по поводу прав человека”, – поясняет Янвэнь Чжэн, профессор Манчестерского университета”.
“В 1839 году викторианская Англия положила начало дипломатии канонерок, развязав хищническую “опиумную войну”. “У Англии нет постоянных союзников, есть только постоянные интересы”, – провозгласил тогда лорд Пальмерстон. Головокружительные небоскребы Гонконга сегодня являются отдаленным следствием того военно-морского нападения на маньчжурскую династию, стесненную своими древними обычаями и самодовольством и десятилетиями презрительно смотревшую на европейские дипломатические устремления”, – говорится в статье.
“(…) Колониальные нападения разрушили космогоническое видение мира, где Срединная империя господствует над “всем, что находится под небесами, а ее цивилизация естественным образом превосходит любую другую”, – считает Чаотян, таков псевдоним одного историка из крупного академического учреждения в Пекине. “Крушение этой мечты породило современный китайский национализм”, – утверждает китайский эксперт”.
“Подобно тому, как наполеоновские войны взращивали немецкий национализм, колониальные трагедии XIX века порождали китайский патриотизм, олицетворением которого стал такой деятель, как Сунь Ятсен, основатель партии Гоминьдан. Президент недолго просуществовавшей Китайской республики, основанной в 1911 году на руинах тысячелетней империи, пообещал модернизировать раненого гиганта, чтобы “стереть следы колониального унижения”, – указывает журналист.
“(…) Национальное освобождение становится лозунгом генералиссимуса Чан Кайши, вступившего в противостояние с коммунистами, чтобы получить Небесный мандат. В конце концов, в 1949 году победил Мао Цзэдун. “Китайский народ поднялся!” – провозгласил он, водрузив серп и молот на площади Тяньаньмэнь, утверждая, что теперь положен конец “столетию унижений”. Но великий кормчий вписал свою патриотическую гордость в революционные действия, совершенные в преддверии наступления планетарного коммунизма”, – отмечает Фалетти.
“(…) Пятьдесят лет спустя скрытые обиды вновь всплыли на поверхность, и возрожденная вторая мировая держава под руководством Си Цзиньпина вступила в стратегическое противостояние с Вашингтоном, – говорится в публикации. – “Гонконг вновь вернулся в лоно родины, смыв пятно столетнего унижения нации”, – сказал самый авторитарный лидер со времен Мао 1 июля 2017 года, стоя перед величественной гаванью, чтобы отпраздновать двадцатую годовщину передачи скалистого острова, отнятого британцами после первой опиумной войны”.
“Пропаганда и школьные учебники в значительной степени подчеркивают тяжесть колониальных драм, дабы наилучшим образом превознести “китайскую мечту о национальном возрождении” президента Си, чья “идея” сейчас закреплена в Конституции, – пишет Le Figaro. – “Сегодня Си Цзиньпин использует более националистический дискурс, чем его исторический противник Гоминьдан”, – отмечает Янвэнь Чжэн”.
“(…) Историки отмечают, что националистический поворот произошел недавно и восходит к 1990-м годам после репрессий на площади Тяньаньмэнь. “В то время партия, растерявшись из-за отступничества молодежи, возродила тему “столетия унижения”, придав ей антизападную направленность, чтобы таким образом организовать патриотическое воспитание”, – напоминает Джон Помфрет, автор книги “Прекрасная страна и Срединная империя”. “Режим нуждался в том, чтобы обозначить противника”, – добавляет бывший корреспондент The Washington Post в Пекине. Два десятилетия спустя Си пожинает плоды этого упорного промывания мозгов, цепко держа в своих лапах Гонконг под аплодисменты материковых масс и беззастенчиво утверждая Китай в качестве противовеса модели либеральной демократии в планетарном масштабе”, – отмечает автор публикации.
“(…) Враждебное отношение к Западу датируется Версальским договором. Оно совпало с растущей популярностью коммунизма”, – считает Помфрет. Молодая Китайская республика оказалась обманутой на переговорах в пользу Японии, которая расшила свои завоевания. Затем новые образованные поколения повернулись в сторону социализма, окруженного ореолом русской революции 1917 года. На территории французской концессии в Шанхае в 1921 году была основана Коммунистическая партия Китая. Век спустя все эти извилистые пути великой истории несомненно ускользают от внимания Дональда Трампа, зато его противник Си Цзиньпин решил, что уже пробил час реванша”, – резюмирует Себастьян Фалетти.
Источник: Le Figaro
Leave a Reply