В Кыргызстане только за июль число заболевших Covid-19 выросло в четыре с половиной раза, система здравоохранения страны перестала справляться с нагрузкой, депутаты ушли в отпуск, у многих людей началась паника. Мы поговорили с некоторыми из тех, кто перенес заболевание или потерял родственников.
33-летняя Гульнара заразилась Covid-19 на работе, через неделю после того, как она вместе с коллегами вернулась с полуторамесячного карантина. В обязанности Гульнары входит составление договоров и ведение переговоров с клиентами. Один из них сообщил ей, что получил позитивные результаты теста на коронавирус.
“Мы были в шоке, у него не было кашля, он не чихал. Как оказалось, он переносил болезнь бессимптомно, – рассказывает Гульнара. – Хотя в офисе было обязательным ношение масок и перчаток, иногда мы снимали их, например, когда оставались только наши сотрудники, или во время обеда. Этот клиент часто приходил к нам в офис и даже несколько раз обедал с нами, поэтому мы вполне могли заразиться от него”.
Гульнара заболела через четыре месяца после того, как в Кыргызстане появился Covid-19. Первые три зараженных коронавирусом были обнаружены в начале марта среди киргизских паломников, прилетевших из Саудовской Аравии, куда они летели на умру, малый хадж. Тогда же в республиканском штабе по борьбе с Covid-19 сообщили, что эти три человека с момента прилета не соблюдали правила домашнего карантина и контактировали с более чем 150 людьми, которых должны были изолировать и протестировать.
Кыргызстан, наряду с соседними Казахстаном и Узбекистаном, к концу марта закрыл воздушные границы и ввел жесткие ограничения по всей стране.
В трех самых крупных городах страны: в Бишкеке, Оше, Джалал-Абаде и еще в нескольких районах был введен режим чрезвычайного положения и комендантский час. Местным жителям не рекомендовалось выходить из дома без острой необходимости, запрещалось покидать пределы населенного пункта. Сотрудники большинства предприятий работали удаленно, была остановлена работа общественного транспорта и такси, все учебные заведения и детские сады в стране были закрыты почти на два месяца. Нарушителей комендантского часа задерживали и штрафовали.
Экономический кризис
Такие жесткие меры обошлись Кыргызстану дорого: в десятки раз сократились налоговые поступления. Бюджетный дефицит достиг небывалых 37 млрд сомов (около 500 млн долларов), потеряв пятую часть. Министерство экономики прогнозирует, что по итогам года страну ждет самый резкий спад ВВП в регионе – до минус 5,3%. Такой кризис страна переживала только в 1990-е.
Но когда в мае карантин был ослаблен, минздрав объявил свои действия успешными, поскольку на всю страну с населением 6,5 млн человек было всего 1002 зарегистрированных случая Covid-19, а смертей было всего 12. Большинство заболевших прибыли из других стран, в том числе и киргизские мигранты из России, вынужденные вернуться домой из-за пандемии.
Ограничения Кыргызстан снимал медленно в течение месяца: один за другим начали работать все секторы экономики, в том числе общественный транспорт и рынки. Тогда число зарегистрированных случаев Covid-19 выросло до 2 тыс.
Но в июне, как только все ограничительные меры были отменены, число инфицированных начало расти в геометрической прогрессии: во время карантина каждый день выявляли от 25-80 случаев заболевания, а с середины июня в некоторые дни их было от 300 до 700.
Сейчас по всему городу не смолкают сирены скорой помощи, а людей охватила паника.
“Я сидела и плакала”
Когда стало очевидно, что 2 тыс. коек, выделенных минздравом для больных Covid-19, на всех не хватит, пациентам, которые переносят заболевание в легкой или средне-легкой форме, медики рекомендовали лечиться дома. Новые койко-места начали открывать на базе других больниц и предприятий.
Гульнара тоже считала, что переносит болезнь довольно легко. Первые три дня она пыталась дозвониться на “118” – горячую линию минздрава, чтобы сообщить о том, что она контактировала с заболевшим Covid-19. За это время она на всякий случай сдала анализы в частной лаборатории.
“Мои результаты вышли отрицательными. Но два дня спустя мне стало хуже, повысилась температура, начался кашель и ломота в костях. А я продолжала лечиться, как от простого ОРВИ, пила витамин С и воду”, – рассказывает Гульнара.
Попасть на прием к участковому врачу ей не удалось. Мобильные бригады, организованные минздравом, попросту не успевали выезжать ко всем, у кого был перечень всех симптомов заболевания. Спустя пять дней после сдачи теста девушке перезвонили из лаборатории и сообщили, что у нее обнаружили Covid-19.
“Мне объяснили, что произошла путаница из-за большого наплыва пациентов и анализов – и мне отправили неправильный диагноз, – вспоминает Гульнара. – После их звонка у меня началась паника, я же с этими ошибочными результатами целую неделю продолжала ходить на работу и даже съездила на выходные к родственникам. Я снова начала звонить в “118”, с сотого раза дозвонилась. Они сказали – мы вам ничем не можем помочь – звоните в скорую. Я позвонила в скорую и с 50-го раза дозвонилась, и они сказали, что может быть через два дня, если придет очередь, они ко мне приедут, а о госпитализации и речи быть не может. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой и брошенной. Я сидела с телефоном в одной руке, с положительным результатом на Сovid-19 в другой и плакала”.
Самолечение
Раньше сдать тесты на коронавирус в Кыргызстане можно было только по направлению врача, если пациент контактировал или проживал с заболевшим. Однако с июня анализы могут сделать все желающие – в частных лабораториях.
С тех пор киргизские соцсети напоминают доску объявлений. Больные и их родственники ищут в интернете и аптеках популярные препараты – от простого парацетамола и антибиотиков до кислородных концентраторов (аппаратов для выделения кислорода из атмосферы). Большинство людей лечатся самостоятельно, прочитав рекомендации в интернете, часть обращается к врачам-добровольцам, которые консультируют заболевших онлайн (в “Телеграме”).
Гульнара тоже получила рекомендации от знакомого доктора по телефону, но после двух недель, когда ей стало еще хуже, она пошла в одну из частных клиник столицы и сделала рентген легких. Оказалось, что у нее развилась двусторонняя пневмония с поражением легких на 30%. Неудивительно, что с каждым часом девушке становилось все сложнее дышать, рассказывает она.
Заболеваемость в Кыргызстане резко выросла в начале июля, тогда же, наряду с ежедневными числом летальных исходов от Covid-19, республиканский штаб по борьбе с коронавирусом начал сообщать и об умерших от внебольничной пневмонии. Только за первые 13 дней июля было зафиксировано 372 таких случая, при том, что общее число умерших от коронавируса в стране сейчас, по официальным данным, составляет 167 пациентов.
У тех, кто скончался от воспаления легких, были отрицательные результаты тестов на коронавирус. Но представитель ВОЗ Майкл Райан недавно отметил подобную тенденцию в нескольких странах региона и не исключил, что эти смерти могли стать результатом Covid-19, который не был правильно диагностирован.
После заявления ВОЗ минздрав Кыргызстана объявил, что статистические случаи внебольничной пневмонии теперь считаются проявлением коронавируса.
Болеют медики
Труднее всего в условиях резкого роста заболеваемости приходится медицинским работникам. Из 12 тыс. заболевших каждый шестой занят в сфере здравоохранения – это две тысячи медиков. Только 14 июля среди врачей и медсестр были выявлены 105 заболевших Covid-19.
Медработники стали заболевать из-за интенсивной внеурочной работы в плохих условиях и нехватки средств индивидуальной защиты. Их катастрофически не хватало и в начале распространения инфекции, в результате чего многие врачи отправились на больничный.
К примеру, в столичном национальном госпитале, где с диагнозом Covid-19 и внебольничной пневмонией лежат 450 человек, 145 сотрудников находятся на больничном. В числе заболевших – министр здравоохранения страны Сабиржан Абдикаримов и главный санврач Нурболот Усенбаев.
Гульнаре повезло: у нее нашелся родственник, знакомый с врачом в инфекционной больнице столицы, и ее госпитализировали, когда ей стало сложно дышать. Однако из-за переполненных больниц некоторым так и не удалось получить помощь. Как сообщали местные СМИ, два человека с пневмонией скончались прямо на пороге одной из столичных больниц.
Переполненные больницы
27-летней Нурайым и ее 50-летней маме тоже с боем пришлось добиваться того, чтобы их положили в больницу. О плачевной ситуации в больницах девушка подробно писала в своем “Твитере”, ее история стала широко обсуждаться.
“Нас, наконец, берут. Говорят, идти без сопровождения на 5 этаж и ложиться в любую свободную палату. Лифт занят тяжелейшими на каталках. Тащу сперва маму, занимаю кровать. Спускаюсь опять за двумя баулами, тащу снова на пятый. В отделении, которое открыли час назад, уже 30 человек”, – пишет Нурайым
Конец Twitter сообщения , автор: @tompina__
Нурайым описала, как две медсестры и один врач работают с 30 пациентами, некоторые их которых подключены к аппаратам искусственной вентиляции легких, а некоторые – лежат с кислородными концентраторами. Она пишет, что на семь пациентов есть только пять аппаратов ИВЛ, и несколько человек умирает на ее глазах.
По состоянию на 15 июля минздрав официально заявил, что в медицинских учреждениях не хватает 220 аппаратов ИВЛ.
Еще в начале пандемии министерство открыло специальный счет для борьбы с коронавирусом, куда перечислили средства как доноры и международные организации, так и простые граждане. Поступило 321,2 млн долларов, но большую часть этих средств (170 млн) правительство направило на выплату зарплат и пенсий, в том числе врачам и учителям. Непосредственно для борьбы с коронавирусом потратили только 2,2 млн долларов, а 148 млн до сих пор не использованы. За время локдауна не было построено ни одной спецбольницы, не проводилось массовых обучений врачей, как во многих других странах, где ввели жесткий карантин.
Дневные стационары
Резкий рост случаев заболевания также наблюдается и в соседних странах, например, в Узбекистане и Казахстане. Там власти из-за усугубившейся эпидемиологической ситуации уже объявили о втором карантине, но президент Кыргызстана сообщил, что страна не может позволить себе вновь полностью парализовать экономику страны.
Вместо этого власти ввели ряд других ограничительных мер, например, общественный транспорт теперь работает только в часы пика, что привело к переполнению автобусов и маршруток.
1 июля власти признали, что больничных коек, как и аппаратов ИВЛ, недостаточно – и решили разворачивать дневные стационары, чтобы снизить нагрузку на больницы.
Девять таких центров появились на различных объектах в Бишкеке, в том числе во дворце спорта и даже в здании бывшей пекарни. Они предназначены для пациентов, которые нуждаются в инъекционном лечении или капельницах.
На кровати, оборудование и препараты скидывались с миру по нитке – киргизские бизнесмены предлагали свои гостиницы, средства на покупку аппаратов ИВЛ собирали при помощи краудфандинга. Работать туда на безвозмездной основе пошли волонтеры, ординаторы и студенты медицинского института.
“За два дня вирус забрал у меня все”
Гульнара до госпитализации пролежала в таком стационаре два дня. Она вспоминает об этом как о страшном сне. В стационар привозили не только пациентов с легкими симптомами, но и тех, кто уже умирал, рассказывает девушка.
“Туда не прекращали прибывать люди, то и дело кто-то привозил родственника с сильной одышкой, к ним подключали кислород, а родственники отправлялись искать препараты по всем аптекам города. На моих глазах один из таких пациентов просто начал задыхаться и умер”, – рассказывает Гульнара.
За первую неделю работы стационаров в них умерло семь человек. Одна из них – 21-летняя студентка медицинского института Адинай Мурзабекова, которая была волонтером в одном из таких стационаров, развернутом в гостинице. По словам коллег, ей не смогли оказать своевременную помощь, поскольку в мобильной больнице не было реанимации.
42-летняя Светлана потеряла во время пандемии обоих родителей. Сначала от коронавируса в больнице умерла ее мама: у перенесшей инсульт женщины болезнь развивалась очень быстро. А потом в машине скорой помощи на пути к дневному стационару скончался отец – госпитализировать его так и не удалось.
“Мама сгорела буквально за сутки. Только мы успели ее похоронить, заболел папа, – говорит Светлана. – Я начала бегать и звонить по больницам, нигде не было мест. Когда ему стало совсем плохо, мы вызвали скорую и ездили по больницам почти пять часов. Кто-то сказал, что в дневном стационаре есть ИВЛ и мы ехали туда, когда он перестал дышать. За один день коронавирус забрал у меня все”.
Leave a Reply